Ветер по расписанию
Он придуман умным человеком. В нем с избытком символических деталей, отвечающих на запрос времени. С жаром рассказчика сложнее. Через квир-очки посмотрел британский «Monsoon», который то и дело мелькает в списках лучших ЛГБТ-фильмов 2020 года.
Кит, мужчина неясных молодых лет и неявной национальности, приезжает из Британии во Вьетнам. В рюкзаке его деревянная коробочка. Он гуляет по шумному Сайгону, любуется рисовыми полями из окна поезда, следующего через всю страну, осматривает запыленный Ханой, затем возвращается в Сайгон, где встречается с братом и его семьей, — в их багаже должна быть другая коробочка. Это пепел тел, — братья прибыли во Вьетнам, на историческую родину, чтобы их кремированные родители нашли здесь последний приют.
Снятый как путевой дневник, «Муссон» с ответственностью хорошего экскурсовода показывает жизнь Вьетнама, получившего, наконец, возможность жить без оглядки на колонизаторов, — будь то США, о которых в фильме много, и СССР, о котором ни слова. Страна переживает экономический подъем, но раны войн еще не зажили и саднят. Кит, ни слова не говорящий на вьетнамском, осматривает места, которые покинул в шесть лет. Он встречается с другом детства, ходит по улицам, где когда-то жил, и, судя по безучастному лицу, едва ли в состоянии что-то вспомнить.
Кит — гей, что не составляет проблемы ни для него, ни для его исторической родины. Он знакомится с темнокожим экспатом, тоже геем, который оказывается американцем, сыном человека, когда-то воевавшего во Вьетнаме. Диалоги случайных любовников составляют смысловой центр картины, которая, как нетрудно догадаться, демонстрирует желание детей понять, чем жили и кем были их родители.
В том, конечно, запрос нового времени: взгляд «другого», иная перспектива сейчас все важней. И как тут не упомянуть знаменитых вьетнамцев-литераторов, которые на поле англоязычном проговаривают отчасти схожие травмы, — Вьет Тан Нгуена с романом «Сочувствующий» и Оушена Вуонга.
Главный герой «Муссона», сам будучи туристом, для зрителя играет роль гида и по стране, и по истории. С его помощью, например, можно чуть больше узнать о чае из цветов лотоса, а так же о том, от каких мелочей зависели решения длиной в целую жизнь: матери Кита понравилась британская королева, и поэтому они, беженцы, выбирая в Гонконге новое место жительства, очутились не в США и не в Австралии, подобно другим сородичам, а в Британии, стране по меркам вьетнамцев слишком холодной для жизни.
Герой «Муссона» — один, он отделен, что подчеркивают и сеансы видеосвязи, — только его лицо, освещённое экраном компьютера, и только его голос; с кем он разговаривает, — неизвестно. И это один из, увы, немногих оригинальных приемов фильма-наблюдения, в целом к удивлению не взывающего, не особо настроенного и развлекать, сюжетно аморфного, но безусловно атмосферного. Режиссер Хонг Кхау (Hong Khaou) говорит, что вдохновлялся медитативными фильмами авторов тайваньской «новой волны».
Съёмки проходили прямо на вьетнамских улицах, меж случайных прохожих — власти разрешили. С чем было сложней, — публичными поцелуями мужчин, но, по словам режиссера, и на такую сцену удалось получить согласие местных чиновников, пусть и не без нажима. Гомосексуальные контакты во Вьетнаме не запрещены, однако там все еще сильны предубеждения против «Bê đê». Кстати и в презрительном обозначении геев видны хвосты колониализма, — слово созвучно французскому и ныне из приличных мест изгнанному «pédé».
Показывая жизнь-транзит, существование меж миров и культур, Хонг Кхау, камбоджийский китаец, попавший в Британию через Вьетнам, опирался, разумеется, на собственный опыт. «Муссон» он задумал раньше своего режиссерского дебюта, а деньги на реализацию проекта нашёл только после фестивального успеха картины “Lilting” — ему помогли Британский институт кино и BBC.
Неплохой для инди-кино бюджет дал возможность быть разборчивей. Паркера Сойерса, сыгравшего темнокожего экспата, нашли через австралийское кастинг-агенство, а на главную роль утвердили Генри Голдинга, полубританца-полумалайца, сейчас, после успеха голливудских «Безумно богатых азиатов», делающего большую международную карьеру. Оба — стрейты, и оба говорят теперь, что взялись за эту работу только потому, что гомосексуальность не составляет главной темы фильма. Оба стеснительные актеры, — сценам секса с их участием не хватает только допотопных муаровых занавесок.
Что прекрасно для проката, едва ли на пользу точности взгляда. Восходящая голливудская звезда Генри Голдинг, представляющий миловидного «азиата вообще» и не знающий вьетнамского, сообщает фильму ненужное, пожалуй, отстранение — будучи туристом столь явным в геолокациях столь определенных, он представляет перспективу, скорей, этнографическую.
Так и сам “Муссон” при всем избытке страноведения, — взгляд извне, западный нарратив на экзотическом плэнере. Давая сумму предсказуемого, фильм и в аутентичности, и в готовности совместить разные повествовательные техники запросто проигрывает квир-ленте “Goodbye, Mother”, с куда большим простодушием и с куда меньшими бюджетами рассказывающей о современном Вьетнаме.
Меж тем, шанс выстроить перспективу постколониальную у “Муссона” был, — хватило бы одной купюры в самом конце, которая радикально изменила бы восприятие и героя, и всей истории. Квир-аудитории такой трюк вряд ли бы понравился, но пошел бы на пользу кино. За финальный обман ожиданий “Прощание” («The Farewell», 2019), банальная американская комедия о китайцах получила море премий и россыпи критических похвал. Хорошо, когда автор дает обещанное, куда лучше, если он умеет удивить чем-то большим.
Этот ветер дует точно по расписанию. Три звезды из пяти возможных.