Вопиющая трансгрессия

как “Капитан Волконогов бежал”

Слава российским пиратам, они не позволили русскоязычной публике остаться без фильма “Капитан Волконогов бежал”, вышедшем еще в 2021 году и тогда же показанном в конкурсной программе Международного кинофестиваля в Венеции, а позднее, из-за провидческой силы лишенном каких-либо шансов на официальный российский прокат. Почему самая значительная на сегодня работа режиссерского тандема Наташа Меркулова/Алексей Чупов составляет исключительную ценность?

«Капитан Волконогов бежал» кажется снятым людьми, которые долго и внимательно смотрели спектакли в московском Гоголь-центре, но, имея куда больше авторской смелости и точней настроенные этические ориентиры, использовали его находки, его творческие накопления как трамплин для прыжка в собственное, принципиально иное, и, положа руку на сердце, с художественной точки зрения куда более ценное, нежели весь тот кружевной релятивизм, коим силен Кирилл Серебренников, уклончивый мастер.

Наташа Меркулова и Алексей Чупов, самый блестящий дуэт современного российского кино, прежде поразмышлявший о ценности “интимных мест”, проследовавший исцеляющей дорогой кроссдрессинга (“Человек, который удивил всех”), упаковавший насилие в оболочку психотриллера (“Колл-центр”), в своей последней по времени работе, верный любви к практикам трансгрессивным, в вечном поиске новых границ, вышел в поле (около)политического. Решив рассказать о болезненно-актуальном в кодах фантасмагории, режиссеры создали визуально впечатляющий, провидческий, этически безупречный фильм. Это история, как в условном Ленинграде в году 1938, то есть за год до Второй Мировой, молодого бывшего службиста гонят волки из числа бывших коллег.

Снятый в 2021-м, этот фильм идеально выражает нынешнее российское время, — часы его тикают абсолютно точно, что производит впечатление зловещее, словно сами черти нашептали авторам, что будет уже через год и что будет с Россией в неопределенно-долгом будущем.

Волконогов в исполнении Юрия Борисова, актера магнетической киногении, и от волков бежит, и ищет прощения агнцев: ему примерещилось, как мертвый товарищ в таких же, как у него самого, красных портках, сулит встречу в аду, если не вымолит он, Волконогов, хотя бы одно прощение у кого-то из близких невинно замученных и убитых.

А там парад актерских школ и приемов: там гробоподобная Наталья Кудряшова , играющая врача, разжалованного до жизни в морге, там голая Виктория Толстоганова в надуманном безумии и прекрасной физической форме, там Максим Стоянов, безупречный в образе опустившегося заводского работяги, там неоднозначный в эмоциональных переливах Юрий Кузнецов как отец-предатель сына, там беспощадные в правде уста ребенка, там чужая полумертвая мать, тоже голая, которая способна говорить без слов.

Панорамирование тоталитарного советского социума, показывающее реальное прошлое в категориях символических, поворачивает коллективное страдание новыми гранями: кто-то верит в виновность невинных, кто-то нет, кто-то обманывается, кто-то набирается опыта, кто-то умирает от скорби, — и кажется, что так без конца, хотя, конечно, число людей, к которым является жадный до рая Волконогов ограниченно, по числу страниц из папки, с которой бежал после самоубийства своего начальника из той страшной, красно-черной организации.

Куда прибежит службист, прежде добросовестно пытавший людей, ясно с самого начала, но завораживает сам процесс возвращения субъектности: поначалу капитан чувствует себя лишь исполнителем, а возвратив себе волю, ведет с собственной совестью торг, а далее должно ж уже случиться искомое покаяние, которого не было ни в СССР, ни вскоре после развала оного, — которое едва ли случится и с Россией после 24.2.22, обязанной бы молить прощения у Украины, да мешают красные портки.

Это торг, — Волконогов не мучается муками совести, а думает о сделке: я вытребую прощения, а мне в обмен жизнь райская. Близкие убиенных против, — кто нахуй шлет, кто за водкой, но индульгенции получить никак не получается, беглый капитан нервничает, он злится, он плачет, ему больно, потому что тянут же грехи в ад, схватив за кишки.

Авторы хотели, кажется, показать эволюцию героя, его путь к покаянию, но на мой вкус, герой Борисова на стадии торга и застрял; даже пролетев положенное количество этажей, он так и остался в мелочном желании мены: шило на мыло, ты мне грехи отпустишь, а я не встречусь в преисподней с коллегой-дружком-убийцей, героем Никиты Кукушкина (дьявольского дара актер, вот жеж новый русский Михаил Чехов).

Так покаяния не совершаются, так прощения не вымолить. Не будет тебе рая, капитан.

Фильм прекрасный, — и даже разница актерских калибров мешает не сильно: всегда одинаковый Борисов (ровно такой же, что и в “Купе номер шесть”) диссонирует с гениально-пластичным Кукушкиным, главной звездой “Гоголь-центра” довоенных времен; своя странная песня у примадонны российского инди Толстогановой, и уж совсем по-советски тяжеловесен Кузнецов. Все они немножко ряженые, что заметно рядом с теми, на ком роль сидит как влитая, — массивный Владимир Епифанцев в качестве грозного полковника на две-три сцены, и регулярно харкающий кровью, задыхающийся в предчувствии ада Тимофей Трибунцев в роли преследователя.

Власть в красно-черном, рифмующем треники нынешних российских гопников-хунвейбинов с конструктивистской резкости облачениями условно-советских 1920-х (гениальная придумка Надежды Васильевой), выглядит монолитом, тогда как живые человеческие частности дробны, подробны, разъединены, а сила света и цвета в фильме такова, что напоминает картины Эдварда Хоппера, тоже любившего вспышки красного на фоне охристо-зеленого, идеально показавшего людей как сумму одиночеств.

Это собрание атомов, а не сумма, весьма условное единство существующих по отдельности единиц. И что это, как не дистиллированно-точное изображение нынешней России, которая одной стороной едина как волчья стая, а другой — расчеловечена в стадо, способное только исполнять приказы, идти куда скажут, и не находить же никакого избавления.

Не будет его ни на земле, ни на небе. Очень страшный, очень точный, — по-настоящему мощный фильм. Спасибо тебе, мнимый боженька, что есть на земле Меркулова и Чупов, — кажется, единственное оправдание всему нынешнему российскому кино.

Смотреть обязательно.

Этот отзыв был написан по зову сердца. Поблагодарить автора за работу можно донатами на PayPal (kropotkind@googlemail.com).