Дед в пальто

- Он в нем ел, в нем спал, и, наверное, в нем принимал душ. Вы можете себе такое представить? — сказала женщина, назвавшаяся Элиной.

Она именно сказала, а не спросила, потому что по ее виду было ясно: такое себе представить невозможно пусть и является чистейшей правдой.

Я следил за Левой, а Элина рассказывала про своего пожилого соседа, который никогда не снимал пальто, и оно стало ему как вторая кожа.

Элина повела плечом, а я, уловив ее движение краем глаза, поспешил растянуть губы в улыбке, давая понять, что тоже считаю этого человека смешным.

- Немодно ведь, — сказал я, — Круглый год в одном пальто.

Усмехнувшись, Элина встала, отпила шампанского и отошла в сторону, оставив меня наедине со стариком, который, конечно, на вечеринке не присутствовал, но своей придурочностью так меня увлек, что было интересно вообразить, как мы с ним общаемся.

- Как же ты дошел до такой жизни? — спросил бы я деда, который виделся мне сухопарым, лысым, с короткой бородой и крошками, запутавшимися в пегих волосах возле рта.

- Жизнь сама довела и не спрашивала, — услышал я ответ.

Старик сел на стул рядом со мной и пожевал бескровными губами. Он был одет в грязную рубаху с неаккуратной заплатой на левом локте и сине-красной вышивкой по вороту, туго обхватывающему темную морщинистую шею.

- Маешься? — спросил он.

- Пью, — с тяжелым вздохом согласился я, покрутив в руке пустой стакан, — Домой хочу, но тот парень, — я показал на Леву, общавшегося с незнакомой женщиной в крупных серьгах, — меня отвезти обещал. У него машина. Жду теперь.

- Своей-то чего не завел? — сварливо спросил старик.

- А деньги где? — ответил я вопросом на вопрос.

- Эх-ты, гольтепа, — дед обозвал меня не обидно, а даже ласково. Вроде: мы с тобой одного поля ягода, - Поди и пальта нет?

- Нет. Куртка есть, а пальто нет, — сказал я, вдруг почувствовав себя голым.

На мне были туфли с толстыми носами, выходной синий костюм в талию, полосатая рубашка и запонки в форме футбольных мячей, но после слов деда мне показалось, что по телу гуляет ветер, и надо прикрыться.

Я был особенно глупым голым, потому что на голове моей была шапочка-конус, сиреневая с розовым, которая досталась мне с праздничного розыгрыша.

- Зря, — серьезно сказал старик, — Пальто — это святое. Спать идешь — тебе одеяло, в магазин идешь — все в карманы кладешь.

- Удобно, — признал я его правоту, — Ты, дедушка, молодец.

Старик подозрительно посмотрел на меня, и я пояснил:

- Вот смеются люди над тобой, что ты всегда в пальто ходишь, а тебе хоть бы хны. Живешь, как хочешь, и на других не оглядываешься. Уважаю.

- Не живу я, — насупил старик густые брови, — Как баба моя померла, так ничего не осталось у меня. Думал, чужие мы, а как ушла, так кончилось все у меня. Труха одна, да холод лютый.

- А дети есть?

- Куда ж без них, — с горечью сказал дед, — Трое. Старший баржи гоняет. Дочка, Лерочка, инженером сейчас. Детей у нее двое от дурака-дальнобойщика. В 16 лет забрюхатил, подлец, да увез в свою тьмутаракань, — он обиженно заморгал.

- А третий кто? Тоже дочка?

- Сын, — коротко бросил он, — Супружница через него и кончилась. Довел он ее. Ростишь их ростишь, а они тебе, етит твою, сюрпризы преподносят, как не свои, — глаза старика стали набухать, — Говно он, а не сын. Вместо сердца кувалда ледяная. Сколько она за ним бегала, просила, плакала, а он, эх, — дед махнул рукой.

«В тюрьму сел, — решил я, — Попал мальчик в дурную компанию, а та его в преступный промысел завлекла. Сын за решеткой, а бабка — в могиле».

- Жалко мне тебя, — сказал я.

- Чего меня жалеть? — хмуро сказал дед, — Меня жалеть не надо. Ты вон своего другана пожалей, глянь, как выделывается, а баба рожу кривит.

Лева и вправду как-то до крайности неуклюже очаровывал незнакомку. Он тыкался женщине в ухо, а та с натянутой улыбкой отстранялась.

- Неправда, — вступился я, — Он просто комплименты говорит, чтобы сделать тетеньке приятное.

- Любишь? — спросил дед.

- Кого? — я вытаращился, — Тетку? Да я ее в первый раз вижу. Лева говорит, что контакт нужный, она какая-то важная птица.

Дед покрутил ртом, будто собираясь что-то сказать, но не оборонил ни звука.

- Мне с Левой побыть хочется, — признался я, — Мне он нравится, а сознаться боюсь. Стесняюсь.

- Смотри, профукаешь.

- Много ты понимаешь, — буркнул я, обижаясь, что могу что-то профукать.

- Много-немного, а кое-что понимаю. У нас на предприятии Тамара была. Волос как грива конячья, а я через них сохнуть стал. Сильно красивая была женщина. На подруге ейной женился, чтобы, значит, поближе быть. Эх, молодой был, глупый, кепка-шестиклинка, — воскликнул дед и вдруг резко, со злостью, добавил, — И ты туда же. Сидишь тут, дурак дураком, на своего чернявого пялишься, а он чего?

- Чего? — не понял я.

- Ждет, вот чего, как Тамара меня ждала, пока замуж не вышла, чтобы одной не быть. Жизнь, говорит, я ей всю порушил, — лицо деда смялось в неприязненную гримасу, — Остолоп ты стоеросовый. Гляделки очками прикрыл, а не видишь ни хера.

- Ты-то прям все видишь, — огрызнулся я, — На себя посмотри. Рубаха драная, штаны на вынос опоздали. Ты куда пальто свое драгоценное девал?

- Без надобности оно уже, — усмехнулся дед, — Мне тепло уж. Сладостно.

Он хлопнул себя по лоснящимся коленкам, и мне показалось, что где-то под потолком разлетелись птицы.

- Умер я.

- Неужели? — спросил меня Лева, незаметно очутившийся рядом.

Он не стал садиться рядом, поэтому я видел только его руки. У Левы очень красивые руки: крупные, с длинными сильными пальцами и миндалевидными ногтями.

- Поедем? — предложил я.

- Куда?

В его вопросе не было насмешки. Мне стало жарко, как будто пальто мертвого деда оказалось на мне.

- К тебе, — предложил я, обливаясь потом, — Или ко мне. Как хочешь. Ты хочешь?

Я поднял голову. Лева смотрел на меня серьезно. Изучающе. Словно прежде не видел.

Секунды плыли медленно как подтаявшее масло. Я смотрел на Леву. Лева смотрел на меня. Наше молчание заглушило все звуки вокруг, которые затем обвалились все разом — шумом, звоном, говором — едва его губы тронула улыбка.

Лева улыбался, а я чувствовал, как с меня сползает что-то тяжелое, грубое.

Ненужная вторая кожа.

фрагмент повести “Дневник одного гэ” (опубликована в сборнике “Такие парни”, 2019).