На такси до туалета
или сортирное #щасте школьного учителя
Бескомпромиссно, смешно, откровенно до нелепости. Сорок лет назад, в 1980 году в Западном Берлине был снят фильм «Taxi zum Klo», который и по сей день выглядит радикальным высказыванием о свободе и конформизме. Появись он сейчас, ему вряд ли бы удалось получить одобрение цензуры хоть в Европе, хоть в США, хоть в России. И дело не в избытке гей-секса.
В фильме «Такси до туалета» Франк Риппло, в ту пору 31-летний, вольно пересказал собственную биографию. У школьного учителя в Западном Берлине и уроки проходят весело, и прочая жизнь от банальности далека, — он ищет и находит секс в парках и туалетах, рекрутирует в любовники, кажется, всех привлекательных мужчин, до которых способен дотянуться. Ни в чем себе не отказывая, Франк знакомится с Берндтом, который хочет жить и любить по старым правилам, — с семейными ужинами, с совместными поездками в отпуск и, разумеется, в моногамных отношениях.
Франк не знает, чего ему надо. Семья традиционная — для него смертная скука, но он не хотел бы закончить свой жизненный срок и «сортирной мухой», стариканом, который днями отирается по общественным туалетам в надежде на секс. «Надеюсь, у меня будет хорошая пенсия, чтобы позволить себе молодого крепенького проститута», — думает он, разъезжая по облезлому Берлину, острову свободы диковатой, если мерять мерками Западной Германии тех лет.
Секс там найти легко, а люди свободны в самовыражении: то в приемной у венеролога проститутка расскажет как неприятно бывает иногда сосать за деньги, то в дверь квартиры постучится полуголая окровавленная наркоманка, то придёт в гости подружка-кроссдрессер и примется спрашивать, кто из них сверху Франк или Берндт.
Они и говорят, что думают, и делают, что хотят, — поссорившись с Берндтом на «балу девок» («Tuntenball»), Франк, ряженый одалиской, приходит в школу, объявляет детям о празднике непослушания, а затем, уже в разгромленном классе сообщает о намерении покинуть школу.
Примерно так все было и на самом деле. Франк Риппло был среди героев скандального номера журнала «Stern», — в статье “Wir sind Schwul” (“Мы — геи”) 680 немецких гомосексуалов открыто рассказали о себе. «Я сыт по горло игрой в прятки, — сообщил он той статье, опубликованной в 1978 году, — Мы, геи, должны, наконец, рассказать «нормальным» о себе. Мы не хотим больше оставаться нелюбимыми аутсайдерами. Именно тем, кто не хочет слышать, мы должны прямо в лицо сказать, что мы — гомосексуалы».
Вскоре он лишился работы в школе. Ему, учителю немецкого и английского, вменили в вину «неподобающее в общественных местах сексуальное поведение», а затем он лишился возможности получить статус чиновника, как это принято в немецкой школе, и полагающиеся привилегии (стабильный заработок, приличная пенсия).
Формально ему отказали по медицинским показаниям, — его печень якобы указывает на прединвалидное состояние. «Они хотели от меня избавиться, потому что я — гей», — объяснил это сам Риппло.
Фильм «Taxi zum Klo», снятый в 1980 году на собственные 100 тыс. дойчмарок, был своеобразной местью. Герой ленты может проверять ученические работы, сидя на толчке в общественном клозете в ожидании новых жоп и членов. Он может сбежать из больницы, поймать такси и объехать все берлинские туалеты в надежде на быстрый секс. И все это не мешает ему быть хорошим учителем, — настаивает Франк.
У фильма оказалась нерядовая судьба. “Taxi zum Klo” получил общественное признание — в 1981 году картина удостоена престижной кинопремии «Max-Ophüls-Preis». Приключения немецкого учителя посмотрели и в Нью-Йорке — показы там прошли с аншлагами, принеся прокатчикам больше миллиона долларов.
«Стоит оценить как выдающееся событие. Невероятно вольное», — писала газета FAZ. «Комедия, полная самоиронии, — вторила Süddeutsche Zeitung, — Ничего подобного еще не было». «Очаровательно, решительно и несентиментально», — отзывался американский Time Magazine о картине, герой которой (он и режиссер, и сценарист) подробно трахается, светит анусом в кабинете у врача, мочится в рот случайному любовнику, разглядывает эрегированные члены в дырках туалетов.
Пожелай Франк Риппло снять нечто подобное сейчас, то его, пожалуй, затаскали бы по судам за привлечение несовершеннолетних (дети там ведут самую рядовую детскую жизнь, но сам фильм, будучи подчёркнуто сексуализированным, помещает школьников в, скажем так, этически «серую зону»). Если бы дело дошло до проката, то и тут скандалы были бы неизбежны.
И стоит помнить, что взращена эта история на почве неплохо унавоженной. В США «Глубокая глотка» (1971), вышедшая в широкий прокат, стала самым коммерчески успешным порнофильмом всех времён, предметом общественных споров и феноменом поп-культуры. В Западной Германии все громче становились дебаты о положении секс-меньшинств, вызванные фильмом «Извращены не гомосексуалы, а ситуация, в которой они живут» (1971), — кстати, режиссер Роза фон Праунхайм снял свою просветительскую пара-документалистику по заказу общественно-правового канала WDR, то есть фактически на деньги налогоплательщиков.
Франк Риппло попытался договорить то, что начал его немецкий коллега. Рабочим названием фильма Розы фон Праунхайм было — «Счастье в туалете». Оба автора были дружны. «Это был зловредный, но достойный любви педик», — в типичной для себя манере отозвался Роза фон Праунхайм на смерть Риппло в 2002 году.
“В 1970-е годы мачо 1930–1950-х отошли в тень, андрогины же, казалось, начали победное шествие.”Классический мужчина” стал противоположностью “гею авангарда”, — объясняет эпоху немецкая писательница и политактивистка Ульрика Хайдер в книге воспоминаний “Der Schwuler und der Spiesser” (“Гей и мещанин”, 2019).— “Пидарасина” была поднята до “героини эмансипации”.
Геи виляли задами, — продолжает Хайдер, — называли себя “сестрами”, давали друг другу женские имена, восхваляли кумиров — Марлен Дитрих, Лайзу Минелли и Цару Леандер — и распространяли гиперсексуализированную атмосферу и эксгибиционистскую эйфорию, вытесняя в субкультуре депрессивные настроения 1950–1960-х годов. Геи втискивались в облегающие платья и туфли на каблуках. В каждом гее прячется “девка” — так, по крайней мере, считалось”.
Сейчас «Taxi zum Klo» смотрится как бравурный финал эпохи сексуальных свобод, последний вольный вздох накануне СПИД-истерии. Всего через через год после немецкой премьеры, в 1982-м, в немецкой прессе появится первое упоминание о “загадочной смертельной болезни, которая преследует гомосексуалов Америки”.
Бесстыдный смех “Taxi zum Klo” кажется предвестием отчаяния. «Это грустный фильм, который выражает тоску по близким отношениям и их невозможность, — объяснял режиссер, — Я хотел поспорить с двумя дэд-эндами: с мещанским тупиком, когда задыхаешься в домашних подушках, и «смертельным финалом» якобы свободной гей-сексуальности, когда с помощью наркотиков ты способен размыть границы, но не избавиться от них».
Если бы автор хотел вызвать скандал чуть менее, то могла бы получиться вполне связная, а главное чрезвычайно современная история. И дело не в откровенности сексуальных сцен, — кого сейчас таким удивишь? — а в главном вопросе, который так и не получает разрешения. Нужно ли геям играть по правилам гетеронормативного общества? Если однополый союз — выражение устаревшей семейной модели, то что должно стать заменой?