Удушающие объятия мужественности
Пара слов о фильмах про парней на гребне волны
Какими бы ни были фильмы о парнях на гребне волны, — они обескураживающе притягательны. Дело, вероятно, в страсти волн и свободе моря, — ценностях безусловных, в рефлексии не нуждающихся: лови волну, покорись ей и пусть прочий мир катится к чертям.
Красивые тела, красивые волны, — образы эротически сильно заряженные, где до гомоэротики буквально рукой подать. В притяжении, близком к сексуальному, едва ли не главная сила «Point Break» (1991). Кэтрин Бигелоу назначила стрейтами и Киану Ривза, и Патрика Суэйзи, но сделала вибрации между ними настолько ощутимыми, что в 1992 году на церемонии MTV не знали толком, кого назначить самым желанным мужчиной года (номинированы были оба, а победил Ривз).
Силы моря и впрямь бывает достаточно, чтобы произвести впечатление. Фильм «Shelter»/«Убежище» Йона Марковица, рассказывающий о гее-серфере на стадии принятия себя, на три копейки снят и ровно на эту сумму выглядит, однако ж его буквально завалили наградами на американских фестивалях гей-кино.
Интересно, что ключевая коллизия «Убежища» необычайно напоминает австралийский фильм «Tan Lines»/ «Линии загара» (2006), дебютную картину Эда Олдриджа: и там, и там юный серфер влюбляется в старшего брата лучшего друга.
Истории, в итоге, получились совсем разные, — и парадоксальным образом, о тяге к свободе лучше рассказывает тот, в котором безбрежность моря играет роль фона: в «Tan Lines» главный герой, фавн-озорник, собой ничему не учит, а с наглостью юности фиксирует жажду юности сбежать за горизонт, в том числе и потому, чтобы любить кого хочется и как душа пожелает.
Мотив братства со всей кучей обязательств в фильмах о серферах варьируется и так, и сяк, — в «Newсastle» (2008) главный герой все время находится в тени старшего брата, — агрессивного, самоуверенного бога бирюзовых волн, совершенно непригодного к жизни на суше. Большая вода в малобюджетной, но визуально выразительной картине Дэна Кастла играет роль самостоятельную: эта сила может и развлечь, и завлечь, и убить.
Любовью, которой все никак не находится слов, «Newcastle» напоминает «Горбатую гору», — и тут уже недалеко до «Drown»/«Тонуть» (2015), австралийского фильма, который не только ищет и находит гомосексуальность на пляжах и в воде. Он соединяет море и землю, неутешительно и страстно показывая, что душе изуродованной нигде покоя нет.
Дин Фрэнсис в манере сбивчивой, пульсирующей рассказал историю любви-ненависти: Ленни, главный герой, лучший спасатель на легендарном сиднейском пляже Bondi Beach, вынужден терпеть конкуренцию от Фила, новичка, который талантлив как пловец, и свободен, как человек, — Фил гомосексуален и полагает, что волен поступать так, как ему заблагорассудится. Один, одержимый собственной маскулинностью, действует по правилам, преподанным мачо-отцом, а другой, отзываясь на острое влечение, попадает в капкан.
Фильм, снятый благодаря краутфайндингу, пересказывает пьесу, — за избыточностью символизма театральность коллизии заметна, но это не сильно мешает языку кино собственными, специфическим средствами преподать урок, какими удушающими могут быть объятия мужественности. И поразительно, насколько похож «Drown» на американских «Пляжных крыс» («Beach Rats», 2017), где вот точно так же, в болезненных вспышках виден ужас человека, зажатого между водой и людьми.
В «Крысах» моря нет вообще, хотя оно всегда рядом, — и дальше автоцитата из моего прежнего обзора, — «в «Пляжных крысах» есть не лишенная яда, но и не слишком назидательная мораль. В конце фильма сахарный юноша, совершив подлость, идёт в иллюминации искусственной, уличной, ночной, и столько же отчаяния в этом неподвижном лице, и вспоминаешь себя в моменты дрянного, когда не позволил себе честности, струсил, а отвернувшись, оставшись один, начал втыкать в себя иглу за иглой: господи, как же я мог быть такой крысой, как же мне жить теперь, господи?».
Море всегда с тобой. А если нет моря, то никакое море тебе не поможет.